Олег Копытов - Статьи о России
На уровне человека «среднего, базового, типового» подобного институционального и психологического, адекватного новым политико-экономическим условиям абриса пока нет, что будет показано всем последующим рассуждением. Отсюда и эта, довольно элементарная проблема отдельного лингвистического аспекта, не решена. Не прижились предлагавшиеся в 90-х и отдельными исследователями и целыми институтами (например, СМИ) формы «сударь», «сударыня». Остались формы обращений советской эпохи. Всё те же «половые» «мужчина», «женщина», «девушка», «молодой человек».
И этот частный случай не столь тривиален, как может показаться, и способен вывести на некие базовые черты сегодняшнего «базового» россиянина. Язык вообще и речь в частности вторичны по отношению к быту и идеологии. Быт и идеология, а не лингвистическая косность россиянина привели к «советскому трофею» обращений. «Уличный», общественный быт среднего, «непродвинутого» россиянина мало изменился с советских времен. Маленький пример: по утрам и вечерам он так же ездит на работу в переполненном салоне автобуса или вагоне метро. Какие могут быть обращения типа «господин», когда половина пассажиров внутригородского автобуса не платят жалкие десять-двенадцать рублей за билет, а показывают «социальные проездные»?
Еще более ярок и показателен в плане живучести модуса советского идеологический аспект, на пространстве которого мы выявим еще одну базовую черту: homo post-soveticus так же, как его предшественник, имеет в себе то, что называется «классовым чутьем» и, соответственно, обладает возможностью классовых оценок: от классовой идентификации до классовой ненависти. «Господин» для homo soveticus и для homo post-soveticus – слово классово, идеологически маркированное. «Господин» – не просто благородный человек или «вообще-человек», для обывателя – это классово отмеченный элемент. Элемент «простому человеку», от школьной учительницы до дворника, чуждый.
При этом обыватель не утрачивает, тоже, кстати сказать, доставшееся ему в наследство от человека советского, свойство «глухого роптания»: в лингвистическом аспекте – это лингвистическое пуританство в плане «контроля» над родным языком и «кухонная риторика» в плане «совершенствования» своей речи. Лингвистическое пуританство выражается в том, что именно «средний, базовый, типовой» человек сегодня пишет, звонит в редакцию, требуя «очистить» русский язык от всего, что только вообразимо – от англоязычных терминов компьютерного языка до родного мата (в советскую эпоху обыватель делал по сути то же самое, требуя запретить слово «джинсы» и строже наказывать за тот же мат). Странно то, что при этом сегодняшний обыватель не возражает против того, чтобы компьютер оказался в его личном пользовании и прекрасно владеет родной матерщиной (как он прекрасно владел ей в советское время, и не возражал, чтобы какие-то там «джинсы» надели его дети).
Возврат же к «кухонной риторике» (в условиях «гламурно-официального» СМИ-пространства), который сегодня фиксируется во многих социальных, политических и психологических исследованиях, притом что «кухонная риторика» являлась неизбывной чертой человека советского, тесно переплетает лингвистический аспект с тем же идеологическим и еще с одним, назовем его «СМИ-аспект».
СМИ-аспект
Сегодняшнее общество (все полюсов «элиты» и «деклассированного элемента») – это «общество, ушедшее от печати, чтения, обсуждения прочитанного к экрану телевизора, а общедоступные его каналы, как известно, практически полностью огосударствлены, они дают официальную оценку происходящего, прошлого, да и будущего» [1]. Это сближает homo soveticus и homo post-soveticus. Ведь то, что первый читал больше всех в мире – это миф (за исключением короткого периода «ранней перестройки»), он «собирал» книги, это было модно, а его информативно-коммуникативная основа в 1970-е – первую половину 1980-х была та же, что и сегодня, – электронные СМИ. Парадоксально, что homo soveticus им не доверял, но на них ссылался: они были основным источником информации, другой информационной базы у него просто не было.
При всем внутреннем подозрении к СМИ, сегодняшний россиянин, так же как и его советский предшественник, своей информационной базой, основным источником информации избирает те же электронные СМИ… которым по-прежнему не доверяет. Кажется, это про современного россиянина еще в 1987 году говорила канадская исследовательница Фрида Порат: «Почему человек отказывается наслаждаться каждым мгновением жизни, а предпочитает спать, то есть занимается самоубийством? Или день и ночь смотрит телевизор, слушает радио – лишь бы отгородиться от действительности каким-то шумом?» [2].
В научном социологическом и журналистом материале можно найти массу примеров того, что «типовой» современный россиянин информационной истиной в последней инстанции избирает СМИ. Важно, что безотносительно к конкретной передаче, радио- или телеканалу. Он ссылается на СМИ как институт. Метатекст, вводящий диктум, в этом материале всегда примерно таков: «Да, да – я целую передачу слушала, там говорили…»; или проще, максимально достоверно: «по радио (телевизору) говорили, что (цены пока поднимать не будут / шоколадное масло вредно / ЕГЭ в этом году не отменят, и т.п.). И в то же время…
Городские жители в России (данные на 2003 г.)…
Для вас лично за последние годы…
[3].
На наш взгляд, усталость от «двойного информационного стандарта», то есть необходимости прислушиваться к тому, чему внутренне очень трудно доверять, приводит к бешеной популярности телепрограмм типа «Аншлага» или «Кривого зеркала»: при всей их примитивности, там нет ничего «гламурно-официального», там нет «свободы слова, со свободой, но без слова», там нет Путина с Медведевым, с которых начинается и которыми заканчивается любой информационный ТВ-день. Там есть глупое и примитивное, но такое обывательски родное, знакомое, однозначное: теща, водка, обманутые мужья и любовники, летящие с балкона… Увы, это отступление от темы: здесь параллелей с советским временем мы не найдем. Советский человек от «двойного информационного стандарта» уходил в юмор довольно высокого рода: телевизионные «Манекены» Аркадия Райкина или программу «Вокруг смеха», а то и рассказы Михаила Зощенко…
Аспект «стервозности»
Начнем с того, что типично «стервозные» лозунги, так популярные сегодня, типа «Это ваши проблемы», родились не сегодня, а в советскую эпоху (от «оттепели» и дальше), во-первых; во-вторых, они практически мертвы, отсутствуют там, где принято обращение «господин» – в бизнес-сфере, сферах международного общения, и под.
Стервозность советского типа понятна и легко объяснима. С момента, когда стало дозволено хоть чуть-чуть огрызаться тоталитарной власти – с той же «оттепели», с конца 50-х, советский человек, помня ГУЛАГ и прослышав о «психушках», стал огрызаться не на «революционном» уровне, но хотя бы на уровне защиты своей самости, природно-животного стремления охранить собственную особь и свою самку с потомством. Советский человек стервозностью, нахальством, нежеланием вникать в чужие проблемы защищался на животном уровне как от тоталитаризма, так и от навязываемых ему советских «цивилизационных» аксиом, типа такой «аксиомы» А. С. Макаренко: «Человек, у которого коллективная перспектива преобладает над личной, является уже человеком советского типа». Коллективное и личное должны составлять гармонию. Это противоестественно, чтобы коллективная перспектива преобладала над личной, как и прямо противоположное.
Но ведь сегодня, наоборот, приоритет «личной перспективы» над «коллективной» просто навязывается сверху! Сегодня власти – от президента до маленького чиновника – сплошь пафосно говорят о «конкурентоспособности» (то есть «Ваши проблемы – это ваши проблемы»), «личной перспективе», «инициативности», и под. При том, что все видят, что подобные «инициативы» и «развитие личных перспектив» происходят, мягко говоря, в неравных условиях у «элиты» и «человека базового», последнему ничего не остается, как вспомнить «стервозные» лозунги советского времени, стать хамом, охранять свою самость, строить свою перспективу по семейно-клановому типу.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
